Неточные совпадения
— Пращев исповедовался, причастился, сделал все распоряжения, а утром
к его ногам
бросилась жена повара, его крепостная, за нею гнался [повар] с ножом в руках. Он вонзил нож не в
жену, а в живот Пращева, от чего тот немедленно скончался.
— А вот узнаешь: всякому свой! Иному дает на всю жизнь — и несет его, тянет точно лямку. Вон Кирила Кирилыч… — бабушка сейчас
бросилась к любимому своему способу,
к примеру, — богат, здоровехонек, весь век хи-хи-хи, да ха-ха-ха, да
жена вдруг ушла: с тех пор и повесил голову, — шестой год ходит, как тень… А у Егора Ильича…
Ему живо представлялась картина, как ревнивый муж, трясясь от волнения, пробирался между кустов, как
бросился к своему сопернику, ударил его ножом; как, может быть,
жена билась у ног его, умоляя о прощении. Но он, с пеной у рта, наносил ей рану за раной и потом, над обоими трупами, перерезал горло и себе.
— Ни-ни-ни! Типун, типун… — ужасно испугался вдруг Лебедев и,
бросаясь к спавшему на руках дочери ребенку, несколько раз с испуганным видом перекрестил его. — Господи, сохрани, господи, предохрани! Это собственный мой грудной ребенок, дочь Любовь, — обратился он
к князю, — и рождена в законнейшем браке от новопреставленной Елены,
жены моей, умершей в родах. А эта пигалица есть дочь моя Вера, в трауре… А этот, этот, о, этот…
Лаврецкий написал два слова Лизе: он известил ее о приезде
жены, просил ее назначить ему свидание, — и
бросился на узенький диван лицом
к стене; а старик лег на постель и долго ворочался, кашляя и отпивая глотками свой декокт.
— А ежели она у меня с ума нейдет?.. Как живая стоит… Не могу я позабыть ее, а
жену не люблю. Мамынька женила меня, не своей волей… Чужая мне
жена. Видеть ее не могу… День и ночь думаю о Фене. Какой я теперь человек стал: в яму бросить — вся мне цена. Как я узнал, что она ушла
к Карачунскому, — у меня свет из глаз вон. Ничего не понимаю… Запряг долгушку,
бросился сюда, еду мимо господского дома, а она в окно смотрит. Что тут со мной было — и не помню, а вот, спасибо, Тарас меня из кабака вытащил.
Работа Плавина между тем подвигалась быстро; внимание и удовольствие смотрящих на него лиц увеличивалось. Вдруг на улице раздался крик. Все
бросились к окну и увидели, что на крыльце флигеля, с удивленным лицом, стояла
жена Симонова, а посреди двора Ванька что-то такое кричал и барахтался с будочником. Несмотря на двойные рамы, можно было расслышать их крики.
Между тем дела Евгения Михайловича шли всё хуже и хуже. Магазин был заложен. Торговля не шла. В городе открылся другой магазин, а проценты требовали. Надо было занимать опять за проценты. И кончилось тем, что магазин и весь товар был назначен
к продаже. Евгений Михайлович и его
жена бросались повсюду и нигде не могли достать тех 400 рублей, которые нужны были, чтобы спасти дело.
То был голос Серебряного. Узнав его, Елена в неизъяснимой радости
бросилась к двери. Морозов оттолкнул
жену; задвинул запор и укрепил дверь на железный крюк.
Я, как ужаленный слепнем вол, сорвался с своего места,
бросился к окну и вперил глаза мои в небесную даль, чтобы даль одна видела меня, столь превзойденного моею
женой в доброте и попечении.
Молодая
жена в отчаянии последовала за ним,
бросилась к ногам победителя и просила о помиловании мужа.
В ответ на радостные восклицания
жены и матери, которые
бросились обнимать его, он ограничился двумя-тремя: «Здорово!», после чего повернулся
к детям и, спокойно оглянув их с головы до ног, надел шапку и взвалил на плечи мешок.
— Куды ты? Полно, погоди, постой, — сказал рыбак, удерживая за руку
жену, которая
бросилась к воротам, — постой! Ну, старуха, — промолвил он, — вижу: хочется тебе, добре хочется пристроить
к месту своего сродственника!
Испуганная мать
бросилась к сыну. Тот опустил голову и молчал. Глеб в коротких, отрывистых словах передал
жене намерение Вани.
— Батюшка идет! — шепнула
жена Петра, подсобляя старушке убрать со стола завтрак и
бросаясь к неводу.
Хмель совсем уже успел омрачить рассудок приемыша. Происшествие ночи живо еще представлялось его памяти. Мысль, что
жена и тетка Анна побежали в Сосновку, смутно промелькнула в разгоряченной голове его. Ступая нетвердою ногою по полу, он подошел
к двери и отворил ее одним ударом. Он хотел уже
броситься в сени, но голос старухи остановил его на пороге и рассеял подозрения. Тем не менее он топнул ногой и закричал во все горло...
Она
бросилась (в буквальном смысле)
к ногам его
жены и, обливаясь слезами, умоляла, чтобы ей возвратили из гимназии сына.
На другой или третий день отец повез нас на Миллионную в дом министра Новосильцова, где кроме его
жены мы были представлены и старухе матери с весьма серьезным лицом, украшенным огромною на щеке бородавкою. В глаза
бросалось уважение, с которым высокопоставленные гости относились
к этой старухе, говорившей всем генералам! «Ты, батюшка»…
Не сробела одна юная боярыня Плодомасова; она
бросилась в объятия этих женщин и, упав на грудь одной из них, залила ее своими неудержимыми теперь слезами. Плодомасов робко взвел взоры и увидал странную группу: две неведомые гостьи обнимали
жену его и пятились с нею задом
к дверям, держа над ее грудью блестящие ножи. Это было непостижимо.
— Извините меня, — сказал Ступицын, — я имею
к вам маленький секрет: я слышал — на днях вы делали честь моей младшей дочери, и
жена моя ничего вам не сказала окончательного. Я, конечно, как только узнал, тотчас все это решил. Теперь она сама пишет
к вам и просит вас завтрашний день пожаловать
к нам… — С этими словами Ступицын подал Хозарову записку Катерины Архиповны, который, прочитав ее,
бросился обнимать будущего тестя.
Ананий подходит
к матери и
жене. Та
бросается ему сначала на руки. Он целует ее в голову. Она упадает и обнимает его ноги.
Встревоженный угрозой судом, которую сделала ему вчерашний день княгиня Казимира, Михаил Андреевич не отдавал себе ясного отчета в положении своих дел: он даже не думал о
жене и хлопотал только об одном: как бы разойтись с Казимирой. Под неотступным давлением этой заботы, он, как только встал,
бросился рыскать по городу, чтоб искать денег, нужных для сделки с Казимирой. Он даже завернул в департамент
к Грегуару и просил его, не может ли тот помочь ему в этом случае.
— Да что же он, сам-то уськал, уськал свой народ, травил его исламом, а как попался, так сам же с повинной пришел
к нашему вождю. Ведь, небось, не
бросился в пропасть, как в плен его взяли? Нет, привел-таки своих
жен и сыновей, и внуков и сдал их на русское милосердие.
Иван Карлович Швей, старший мастер на сталелитейном заводе Функ и K°, был послан хозяином в Тверь исполнить на месте какой-то заказ. Провозился он с заказом месяца четыре и так соскучился по своей молодой
жене, что потерял аппетит и раза два принимался плакать. Возвращаясь назад в Москву, он всю дорогу закрывал глаза и воображал себе, как он приедет домой, как кухарка Марья отворит ему дверь, как
жена Наташа
бросится к нему на шею и вскрикнет…
Напрасно отважный Миних ободрял его, советуя сначала укрепиться, со своими голштинцами, в Кронштадте, а потом
броситься к русской армии, которая стояла в Померании, на пути в Данию; император вступил в переговоры с
женой, обливался слезами, ловил руку Панина, чтобы поцеловать ее, умолял оставить ему только Воронцову.
И теперь, когда безумная страсть
к жене прошла, он не только не в силах порой устоять перед вспышками остатков этой страсти, которые, подобно вспышке пламени потухающего костра, охватывают минутами весь его организм, оставляя после себя смрадный запах гари: он еще и теперь в эти мгновения с болезненным наслаждением
бросается в объятия в общем ненавистной для него женщины.
— Мы с Зарницыной оправдаем тебя, представим доказательства. Я
брошусь тогда
к ногам государя моего, расскажу ему и твои вины, и твое раскаяние. Он милостив, наш царь, он простит тебе минутное заблуждение. А если нет, я
жена ссыльного, поплетусь за тобою в тундры и снега Сибири, понесу твои цепи, буду твоей работницей.
Не долго, только полгодика, томился он в ней.
Жена бросилась к своей покровительнице, расплакалась, жаловалась на несправедливость начальства, на коварство и недоброжелательство клеветников и наушников и успела до того разжалобить сильную особу, что та обещала ей свою протекцию и даже назвала бывшего главного начальника Поскребкина человеком без сердца, злодеем. Un homme sans foi, ni loi — прибавила она, обратись
к сидевшему у нее генералу. Даже, говорят, попрекнула гонителя бездетностью.
Первое, что
бросилось ему в глаза, было собственное его послание
к Мариорице. Будто ножом полоснуло его по сердцу. Он догадывался об истине, и одна догадка приводила его в ужас. Немалого подвига стоило ему прочесть письмо
жены.
Переход этот показался резким только одной Марье Валерьяновне, так как, на самом деле, охлаждение
к ней мужа шло постепенно, и он сначала принуждал себя ласкать ее, старался забыться под ее ласками, но это принуждение себя сделало то, что он стал
к ней чувствовать физическое отвращение и головой
бросился в омут разврата и кутежей, чтобы найти то забвение, которое он почти в течение целого года находил в страсти
к своей молодой
жене.
Дела могли идти таким порядком очень долго, но раз Пик вошел домой не в счастливый час и не в урочное время и услыхал это же странно произнесенное «бога ради!» Он понял это не так, как следовало: ему показалось, что его
жене дурно, и он
бросился к ней на помощь, но, спешно войдя в комнату, он застал Пеллегрину и Фебуфиса сидящими на диване, слишком тихими и в слишком далеком друг от друга расстоянии.
С тех пор, как только при объяснениях со старостами и приказчиками кровь
бросалась ему в лицо, и руки начинали сжиматься в кулаки, Николай вертел разбитый перстень на пальце и опускал глазà перед человеком, рассердившим его. Однако же раза два в год он забывался и тогда, придя
к жене, признавался и опять давал обещание, что уже теперь это было последний раз.